— Вы что, не видите? — сухо сказала она. — Залезайте. Я уверена, собака не сделает ничего дурного.

Билл нерешительно забрался в фургон, хлопнув за собой дверцей. Дамиан с тяжелым вздохом придвинулся к Элизабет и вытянул голову между передними лапами, не отрывая взгляда от ее лица. Девушка полулежа устроилась у задней двери фургона, одной рукой обнимая пса за шею. Она больше никогда не сможет с ним расстаться.

— Спасибо вам, — сказала она женщине.

— Я делаю это ради него, подруга. Кстати, меня зовут Барбара.

Билл протянул руку:

— Билл Флетчер; моя внучка Элизабет.

Женщина пожала ему руку, но бросила вопросительный взгляд на Элизабет:

— А кто такая Люкс? Элизабет улыбнулась.

— Это он меня так зовет.

— Кто? — спросил Билл.

Барбара покосилась на Билла и откинулась к стенке фургона.

— Он что, ничего не знает? Что это вообще за история? Как этим типам удалось научить его разговаривать?

— Постойте! — вмешался Билл. — Что вы сказали? Собака — говорящая?

Элизабет подняла руку, призывая Билла подождать еще немного.

— Они ничего не делали. Никто ничего не делал, Дамиан просто хотел выйти из клетки, очень сильно хотел, и я думаю, он попытался повторить звук, который ассоциировался у него с этим действием. Других объяснений у меня нет. — Она повернулась к дедушке. — Вот что он умеет, Билл. Вот почему Севилл так жаждет заполучить его обратно.

Билл посмотрел на Барбару:

— Вы слышали, как пес разговаривает?

Судя по реакции Дамиана, Элизабет можно было доверять, и Барбара решила, что пришло время им все рассказать.

— Я увидела его на обочине, рано утром, еще до новостей. Я без ума от питбулей. — В ее голосе звучал вызов. — Я имею в виду настоящих питбулей, не этих ваших выставочных полукровок. — Она посмотрела на Билла с Элизабет, словно ожидая комментариев. — Ну, и когда я увидела питбуля — настоящего, подумать только! — я, понятно, остановилась. В наше время, кроме человека, помешанного на питбулях, им не поможет никто. Все скорее бегут запирать детишек и звонить живодерам, чтобы те убили собаку. — Она с омерзением тряхнула головой. — Ну, значит, я его вижу, и он так хреново выглядит… Он был ранен, так что я все равно не проехала бы мимо. Подхожу к нему и вижу, что он весь в крови. Ему, похоже, было очень больно, но он питбуль, он никогда не станет жаловаться. Он смотрел на меня, и все, а потом я протянула ему руку, и он ее обнюхал. Сначала я подумала: может, какой-то идиот заставил его драться и потом выкинул, но раны были другие, не похожи на укусы, так что версия не годилась. Из глаза у него текла кровь, вокруг все было в крови, и он даже не мог встать на ноги. Просто сидел и смотрел на меня не отрываясь, так гордо, и ждал, что я буду делать. Просто ждал, помогу я ему или нет. Он меня этим купил, так что я сказала: пошли, приятель, разберемся с этим дома, — и он понял… Я уговорила его встать и первым делом выкинула этот чертов ошейник подальше в лес. Ублюдки, — пробормотала она сквозь зубы и продолжила: — Нужно было посадить его в фургон. А потом он сидел рядом со мной, бедный, и все время ронял голову, он был такой усталый и измученный, что я протянула руку, погладила его и сказала «хороший мальчик». А он посмотрел на меня с такой благодарностью, у меня сердце чуть не разорвалось, и ткнулся носом в мою руку. Потом лег на сиденье, положил голову мне на ногу, уставился на меня здоровым глазом и сказал — так же ясно, как я говорю с вами, сказал: «Добр», — я чуть не описалась. Не оттого, что он сказал, а как он это сказал. Этот пес говорит на проклятом английском лучше меня!

Билл в изумлении посмотрел на высокую австралийку, и Элизабет улыбнулась. Дед повернулся к ней.

— Это правда, Билл, — засмеялась она, — я научила его всяким словам, он такой умный, ты не поверишь. — Она посмотрела на пса — в его взгляде читалось полное довольство. — Дамиан, это мой дедушка, он хороший. — Она дотянулась до плеча Билла. — Он тебе поможет. Билл хороший. Поздоровайся с ним, Дамиан. Скажи «здравствуй».

Пес повернулся и здоровым глазом посмотрел на Билла. Голова его медленно покачивалась, он принюхивался к человеку, пытаясь разгадать его характер. Запах от сумки он узнал безошибочно — она пахла, как люди в лабораториях. Это Плохо. Но тут было кое-что еще. Это человек Элизабет. Нюх у пса был такой острый, что по запахам от Билла он определил: они с Элизабет как-то связаны и живут в одном доме. За то короткое время, что они просидели в фургоне, пес уже понял: Элизабет подчиняется Биллу и любит его. Дамиан был настроен весьма скептически, но, пусть и неохотно, признал этого человека. Так хотела Элизабет.

— Здра, — сказал наконец пес, по своему обыкновению клацнув в конце слова зубами. Элизабет громко рассмеялась.

— Теперь вы официально представлены, Билл.

Если когда-либо и знакомились два существа с большими сомнениями относительно друг друга, то они сейчас были перед ней — хирург на пенсии и беглый лабораторный пес. Билл недоверчиво уставился на пса. Пес тоже настороженно смотрел на него. Элизабет дала им немного времени, а затем напомнила деду:

— Ты должен посмотреть, что у него с глазом.

Билл медленно обернулся к внучке и покачал головой.

— Даже не знаю, — сказал он.

— Давай, он тебя не укусит. Билл все еще не решался.

— Разговаривает он или нет, но это питбуль, и мне как-то не по себе. У нас есть намордник? Тут слишком мало места, чтобы осматривать собаку. Я могу сделать ему больно.

Дамиан уже понял, что человек хочет его осмотреть. Он много общался с учеными и запомнил едва уловимые интонации и движения людей, перед тем как те начинали с ним работать. Пес забеспокоился и посмотрел на Элизабет.

— Боль? — тревожно спросил он.

Барбара покачала головой и восхищенно улыбнулась.

— Пес его боится. — Она поймала взгляд Элизабет. — Ты можешь его успокоить?

— Все в порядке, Дамиан, — быстро сказала Элизабет, — Билл — хороший доктор. Он должен посмотреть твой глаз, потому что там плохая рана. Он хороший, понимаешь? Он будет осторожен, не волнуйся. — Она уговаривала, но пес по-прежнему нервничал. — Все хорошо. Ты должен дать ему тебя осмотреть. Может быть больно. Но поверь, мы должны это сделать. И я буду здесь, с тобой.

Наверное, думала она, и Билл, и пес смотрят на нее как на сумасшедшую.

— Билл, давай, осторожно перегнись сюда, и все будет в порядке.

Билл вздохнул и осторожно наклонился к собаке. И посмотрел на свои руки: должно быть, решил, что видит их целыми и невредимыми в последний раз. По крайней мере, я на пенсии и не очень-то в них нуждаюсь. Билл потянулся к Дамиану. Пес отпрянул и отвернулся.

— Дамиан! — Элизабет старалась говорить строго. — Пожалуйста, помоги мне, прекрати. Не двигайся. Все хорошо.

Доктор снова потянулся к псу, нерешительно прикоснулся к его голове, словно проверяя утюг — не горячий ли. Дамиан глазами следил за ним, но не двигался. Билл взял в руки его увесистую голову и повернул к свету. Глаз был в ужасном состоянии. Сплошные обрывки тканей и гной. Глаз, очевидно, потерян навсегда — из впадины шел гнилостный запах.

— Проверьте челюсть, она у него сильно болит, — попросила Барбара.

Билл вздохнул. Замечательно. Теперь еще и пасть. С глазом он пока ничего не мог сделать. Нужна чистка. Он деликатно приподнял собачью губу и не нашел ничего ненормального. Взгляд его зацепился за клыки.

— С другой стороны.

Ох-х. Он осторожно повернул голову собаки и тут же понял, что челюсть сломана. Приподнял другую губу. Десна воспалена, ткань разодрана, кость раскрошена.

— Как это случилось? — спросил он Барбару.

— Провалиться мне на месте, если я знаю. Я таким его и нашла. В газетах писали, что он напал на людей, которые пытались его украсть.

— Дамиан напал на людей, которые вломились в дом и хотели его украсть. Он защищал человека, надевшего на него электрический ошейник. Наверное, во время драки все и случилось, — пояснила Элизабет.